Король - всего лишь труженик безмолвный,
Он тратит кровь, чтоб стать чужой мечтой

Самый обширный объект Франции, внесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО с 2000 года в категории культурные ландшафты - Долина Луары. Этот восхитительный район протяженностью 280 км и площадью 800 км2 – уникальная всеобщая ценность.

Долина Луары это памятное место истории и искусства. В нем четко прослеживается, как человек с течением времени сумел занять свое место на всем протяжении реки, обустраивал ее и даже защищался от нее, от опасности, которую она представляла. Ландшафт Долины Луары, ее многочисленные памятники культуры наглядно свидетельствуют идеалы Возрождения и Просвещения в отношении идеи и создания западной Европы. Здесь представлено и замечательное архитектурное наследие – исторические города: Блуа, Шинон, Орлеан, Сомюр, Тур, Нант или Анже, и всемирно известные памятники: замок Шамбор или Шенонсо, королевский замок Амбуаз, сады замка Вилландри, замок Кло-Люсе, а также королевское аббатство Фонтевро. Эти замки отличная наглядная и историческая хроника о крупных и малых событиях истории Франции.

(Всего 22 фото)
Источник статьи: http://bigpicture.ru/?p=70116

...Мы не хотели этой темноты вокруг, мы уходили из городов, тюрем, школ, улиц и автобусов, мы улетали в Океан, в Небо, в Лес, мы бросались из окон на асфальт, чтобы освободить свои души от мрака, от темницы, от бессмыслия безвременной жизни, которая в тот миг тут же настигала этих освободившихся Птиц снова и снова, превращаясь в толстые лица, грубые задницы, в плоские выражения, в отчаявшуюся озлобленную пьянь, в широкие штанины, в скрежет заводов, в смех подонков, в растаптывающие сапоги квадратных плакатных людей, в усталые безликости толп у автобуса и телевизоров, и мы зубами вырывали у них наши молодые жизни и судьбы, и мы не хотели их грязного мира, и растили длинные волосы, и мы прощались - каждый как мог - с этим хламом ненужности, беспредельного абсурда, стен и чужого сумасшествия, - через нашу Музыку - навеки, навсегда, никогда, сейчас, вчера, послезавтра, и мы побеждали, эти камни, школы, тюрьмы, ненастоящие семьи, страшные хрущевки, бессмысленные девятиэтажки, тупики-улицы, а они - как обычно - падали и погребали в своих развалинах наше отчаяние, и снова, и снова, мы вырывались вверх, вниз, во все стороны света и тьма, выдавленная пастой из глаз тюремщиков, или темных окон - видишь, то окно горит, там живет длинноволосый парень, он не такой как они, он придет за тобой раскатом грома и Музыки, тьма и глаза их растекались по асфальту и не имели больше власти над нашей существующей отныне торжествующей Жизнью, мы убили не-жизнь, не-существование, запрет любви старших, и замену ее на обшарпанный диван, сломанный брак-телевизор от, слабость для, неизбежность нежизни - убили - жертвоприношениями в Музыке и Музыкой, ни звуков нет, ничего нет, самой Бесконечностью, просто Жизнь на темном карнавале Ночи и всех трасс, исполняющих желания, и роковых шоссе, исполняющих самые страшные желания, самые страшные, потому что

МЫ ПРИШЛИ

"По дому бродит привиденье.
Весь день шаги над головой.
На чердаке мелькают тени.
По дому бродит домовой.

Везде болтается некстати,
Мешается во все дела,
В халате крадется к кровати,
Срывает скатерть со стола.

Ног у порога не обтерши,
Вбегает в вихре сквозняка
И с занавеской, как с танцоршей,
Взвивается до потолка."

( Read more...Collapse )

Мать Сеть – совокупность цифровых копий материальных/энергетических объектов и систем связей между ними.

Медиадайвинг – искусство погружения в цифровую реальность с целью поиска и распространения медиа-артефактов.

( Read more...Collapse )

Вот черт, переживаю сейчас то же самое...

Ричард Хелл (с) "Погнали":

"Она была хрупкой и миниатюрной, с вечно всклокоченными волосами. У нее были - и есть - высокие скулы и большой лягушачий рот. Глаза - как дренажные трубы, в которые утекает реальность, как в "Психозе", когда кровь Джанет Ли стекает воронкой в сток ванны и увлекает с собой все остальное.

Она была что-то с чем-то: хищник и добыча в одном лице, как ходячий документальный фильм о животных, с тем аморальным пленительным обаянием, какое встречается только в дикой природе. Непостижимое и загадочное существо. Уже в семнадцать она была, может быть, самой сложной и изощренной натурой из всех моих тогдашних знакомых и в то же время очень искренней, непосредственной и по-своему естественной. Во всяком случае, ее неестественность и жеманство проистекали из такой непробиваемой самоуверенности и такого упрямого нежелания подчиняться условностям, что это было неотразимо.

Она говорила, что влюбилась в меня чуть ли ни с первого взгляда, но до дела тогда не дошло. Она приехала в Нью-Йорк со своим бойфрендом, да и у меня тоже тогда была подруга. Я не знаю, что было у нее на уме, но боль от желания была почти приятной. Дальше поцелуев у нас не зашло, но это были поцелуи, исполненные тайных обещаний, от них мы оба ходили чумные все время, когда были вместе, и однажды мы провели ночь в одной постели. Полностью одетые. Просто держась за руки.

Я никогда не забуду запах ослепительно белой и свежей мужской рубашки, которая была на ней в ту ночь, и пьянящий аромат ее пота, слабый-слабый, почти незаметный, как потертый отравленный шелк, как железнодорожный тупик, как мальчик, тихонько поющий себе под нос. Она заснула, я не спал до утра. Это была самая напряженная, самая пылкая ночь любви в моей жизни"......................

Я снял косухи и прочие немодные отстойные непафосные, неснобистские, нетщеславные и не гордые одеяния ныне как с души, так и с тела!



Что мне с мальчиков в коротких штанишках, именуемых вечными hippy_ru, у которых время остановилось? Они всегда 17-летние. Всегда, даже в 40, в косухе, поменявши регги на рэп, пост-панк на транс, продолжают они сидеть в тех же нищенских кухнях и нищенской обстановке за газом в тенях 90-х Цоя и Спенглера увязнув.

Они проклинают морщины, мальчики эти, они проклинают блондинок, они проклинают электронную музыку и отдали бы все...все за потенцию всего лишь, все тонны винта своего скорбного и дали бы изнасиловать себя даже экстази и даже внутренней свободе бы место уступила в них бычятина ради любви

А я вот вернулся. И я теперь такой. Я теперь вовсе не другой, не размазня волосатая, которая посчитала свободкой перестать бриться, рваные джинсы и злобно-угрюмый настрой - как солидарность с отцами-беспризорниками, что погибли на войнушке, будучи детьми, серьезно так погибли, оставшись живыми, просто озлобившись водкой и воровстом, и шпанством, ставши бесами, рожденных сталиным от семени гитлера, о два венценосных Гея Помойки! О нет, я был выбрит до выворачивания наизнанку лица, до антиволос, до кошмара шпанского, до кошмара душегубского, ибо не осталось во мне уже ничего псевдочеловечески-зоновского им на вечное осуждение.



Ибо я преодолел и шпану с портсигаром в себе и папе своем, и робкого рокера с дип перпл в младшем брате папы своего, и хиппи в племяннике папы своего, и даже интеллигента, и даже гопника, и даже убивца, - ибо все человеческое я преодолел, люди, как врага, так и его оппонета - все преодолел я, став вывернутым наизнанку антипадонковским элементом, что в страх повергло как и Берроуза, так и обличителей его падонков с финками и фиксами в зубах и карманах, завернувших в дешевые поддельные спортивные штаны свои задохличьи тельца, заживо погребенных в этом конфликте систем и мировоззрений маменькиных сынков, рожденных от инцеста грязного кухонного халата с первыми поножовщинами подранков

О, будь вся юность долгим сном одним,
Чтоб пробуждался дух, объятый им
Лишь на рассвете Вечности холодной.
Будь этот сон печален безысходно -
И все ж удел подобный предпочтет
Безрадостной и косной яви тот,
Чье сердце предназначено с рожденья
Страстей глубоких испытать смятенье.

Но будет сходен сон такой иль нет
С фантазиями отроческих лет,
Когда бывают грезы столь прекрасны,
Что лучших Небо ниспослать не властно?

Как часто ярким полднем в летний зной
Я, мысленно покинув дом родной,
Скитался по далеким, чуждым странам,
Плыл к существам, неведомым и странным,
Плодам воображенья моего...

Что мог еще желать я сверх того?
Лишь раз пора мечтаний нам дается,
Тоска ж по ней до смерти остается.
Уж не под властью ль тайных чар я жил?
Не ветер ли ночной в меня вложил
Свой образ и порывы?..Не Луна ли?...
Меня манила в ледяные дали?
Не к звездам ли с Земли меня влекло?
Не знаю. Все как вихрем унесло,
Но хоть в мечтах, а счастлив был тогда я.
И к ним пристрастье ввек не обуздаю.

Мечты! Без них была бы жизнь бледна,
В них, радужных, обожествлена
Та схватка яви с видимостью ложной,
Благодаря которой и возможно
В бреду познать Любовь и Рай полней,
Чем в самом цвете юных сил и дней.

...Что это было?..То ли наважденье
От чар Луны в глухой полночный час?
То ль краткий миг внезапного прозренья,
ЧТО РАСКРЫВАЕТ БОЛЬШЕ ТАЙН ДЛЯ НАС,
Чем древние оккультные ученья?..
То ль просто мысль, что в плоть не облеклась,
Но, как роса траву в начале лета,
Живит рассудок, несмотря на это?

Как вид того, что любишь всей душой,
Ленивые зрачки нам расширяет,
Иной предмет, в который день-деньской
Любой из нас привычно взор вперяет,
В нежданном свете предстает порой,
И глубиной своею изумляет.

Лишь звон разбитой арфы душу так
Пронзает - это символ, это - знак.

Того, что нам сулят миры другие
И в Красоте даёт провидеть тут
Создатель лишь таким сердцам, какие, -
Не будь Её, от Неба отпадут,

Поскольку бой в себе они, слепые,
Не с Верою, но с божеством ведут, -
Чтобы себя, Его низринув с трона,
Венчать своей же страстью как Короной.

Воины знают,что у деревьев отсутствует чувство конфликта,поскольку они питаются из глубин Земли.

Знать - значит быть в молчании, в предельном молчании,
Чтобы услышать тихий, нежный голос внутри.
Знать - значит отбросить ум.
Когда ты абсолютно тих,
Недвижим, и ничто в тебе не колеблется,
Двери раскрываются.
Ты - часть этого таинственного существования.
Ты познаешь его, становясь его частью,
Становясь в нем участником.

Это - познавание

Тургенев Гамлет и Дон Кихот.
Начнем с Дон-Кихота.
Что выражает собою Дон-Кихот? Взглянем на него не тем торопливым
взглядом, который останавливается на поверхностях и мелочах. Не будем видеть
в Дон-Кихоте одного лишь рыцаря печального образа, фигуру, созданную для
осмеяния старинных рыцарских романов; известно, что значение этого лица
расширилось под собственного рукою его бессмертного творца и что Дон-Кихот
второй части, любезный собеседник герцогов и герцогинь, мудрый наставник
оруженосца-губернатора, - уже не тот Дон-Кихот, каким он является нам в
первой части романа, особенно в начале, не тот странный и смешной чудак, на
которого так щедро сыплются удары; а потому попытаемся проникнуть до самой
сущности дела. Повторяем: что выражает собою Дон-Кихот? Веру прежде всего;
веру в нечто вечное, незыблемое, в истину, одним словом, в истину,
находящуюся вне отдельного человека, но легко ему дающуюся, требующую
служения н жертв, но доступную постоянству служения и силе жертвы. Дон-Кихот
проникнут весь преданностью к идеалу, для которого он готов подвергаться
всевозможным лишениям, жертвовать жизнию; самую жизнь свою он ценит
настолько, насколько она может служить средством к воплощению идеала, к
водворению истины, справедливости на земле. Нам скажут, что идеал этот
почерпнут расстроенным его воображением из фантастического мира рыцарских
романов; согласны - ив этом-то состоит комическая сторона Дон-Кихота; но
самый идеал остается во всей своей нетронутой чистоте. Жить для себя,
заботиться о себе - Дон-Кихот почел бы постыдным. Он весь живет (если так
можно выразиться) вне себя, для других, для своих братьев, для истребления
зла, для противодействия враждебным человечеству силам - волшебникам,
великанам, т. е. притеснителям. В нем нет и следа эгоизма, он не заботится о
себе, он весь самопожертвование - оцените это слово! - он верит, верит
крепко и без оглядки. Оттого он бесстрашен, терпелив, довольствуется самой
скудной пищей, самой бедной одеждой: ему не до того. Смиренный сердцем, он
духом велик и смел; умилительная его набожность не стесняет его свободы;
чуждый тщеславия, он не сомневается в себе, в своем призвании, даже в своих
физических силах; воля его - непреклонная воля. Постоянное стремление к
одной и той же цели придает некоторое однообразие его мыслям,
односторонность его уму; он знает мало, да ему и не нужно много знать: он
знает, в чем его дело, зачем он живет на земле, а это - главное знание.
Дон-Кихот может показаться то совершенным безумцем, потому что самая
несомненная вещественность исчезает перед его глазами, тает как воск от огня
его энтузиазма (он действительно видит живых мавров в деревянных куклах,
рыцарей в баранах),то ограниченным, потому что он не умеет ни легко
сочувствовать, ни легко наслаждаться; но он, как долговечное дерево, пустил
глубоко корни в почву и не в состоянии ни изменить своему убеждению, ни
переноситься от одного предмета к другому; крепость его нравственного
состава (заметьте, что этот сумасшедший, странствующий рыцарь - самое
нравственное существо в мире) придает особенную силу и величавость всем его
суждениям н речам, всей его фигуре, несмотря на комические и унизительные
положения, в которые он беспрестанно впадает... Дон-Кихот энтузиаст,
служитель идеи и потому обвеян ее сияньем.

http://az.lib.ru/t/turgenew_i_s/text_0240.shtml

Я не представляю себе, чем может быть поэзия, если не проявлением сущностного бунта человека против абсурдных законов универсума, в который он заброшен, разумеется, против воли. Одни будут истощать себя горькими жалобами на тоскливую жизнь, но это ещё не настоящий бунт: гложущая меланхолия не возбуждает в них желания разрушать. Иные попытаются систематически разрушать в своей душе все понятия, которые способны были бы привести к действию: любое действие, по их мнению, требует хотя бы минимального оптимизма, прагматизма, благодаря которому мы судим о вещи по её результатам. Всё это, как и всё прочее, вызывает необходимость бунта, ибо уступка означала бы приятие. Уступающие навечно останутся в бездействии, они печальные школяры, отданные в жертву комарам и всем насекомым компромисса, заранее побеждённые на всю оставшуюся жизнь всевозможными Вилами Кадиума; и всё потому, что они не сумели осознать, что необходимо выбрать минимальное поражение (если это можно назвать поражением); оно менее постыдно, ибо способно породить максимум разрушения под угрозой подвергнуться другим, и более суровым, разрушениям.
Некоторое время человек будет верить, что поэзия — это самое реальное выражение бунта. Он считает, что сможет отстраниться от материального мира, оставаясь с ним связанным только смутной магической тканью слов, нарушая привычные отношения, заставляя двигаться одни и те же слова, конструируя новый мир подчас по образу своему... Он думает, что ему удалось разбить все цепи, отбросить все формы приятия. Он забывает только, что его система по-прежнему подчиняется условностям языка (самой подавляющей условности), а материальный мир всегда остаётся здесь, в многоообразной роскоши отбросов.
Однако обычно это ослепление длится не долго. Поэт ссорится с идеями, фразы и слова тотчас же показывают ему, сколь тяжелы были взятые обязательства и насколько смехотворным и нереальным было то воздействие, которое он пытался оказать на универсум посредством слов. Поэзии окажется недостаточно, чтобы насытить его бунт, тогда он повернётся к миру и будет искать, как упразднить его ненавистные законы.
Если он живёт в такую эпоху или в такой стране, где верят ещё в силу магии, он станет колдуном или некромантом, он подпишет союз с адскими силами, чтобы навязать земному миру своё господство. Если, напротив, "просветители" его времени помешают ему всерьёз воспользоваться этими истоками, он займётся рациональным составлением плана своей тюрьмы, стремясь понять, в какой степени он может стать её хозяином.
Сначала он поймёт, что изменить физические законы невозможно. Прежде галлюцинации могли бы дать ему иллюзию метаморфоз, но теперь он хорошо знает, что после пробуждения остаётся и сила тяжести, и биение его сердца, и буйство крови. Он захочет отыграться на второй серии законов, рабом которых он является: на законах общества. Безмерное давление восстановит его против дурацких законов, придуманных людьми для принуждения, он станет ликантропом, анархистом, бунтовщиком против всех социальных отношений, которые навязывают его личности. Он вообразит себе, что может потрясти это иго и разрушить его, — ещё одна утопия, ибо законы неизбежно разрушат его самого и он не сможет подорвать их твердыни.
Понимая, что индивидуальный бунт приведёт лишь к саморазрушению, человек отказывается от него, ничего не изменив, то есть ничего не разрушив в мире. И тогда он обращается к социальной революции, единственному эффективному пути осуществления своего бунта, единственному средству передвинуть ценности. Он поймёт, в каком мировом катаклизме он будет участвовать, если станет на сторону униженного большинства в неизбежной борьбе против меньшинства поработителей. Пусть с точки зрения абсолюта подобное потрясение не так уж и значительно, но по крайней мере одному человеку это уже много, и этого, разумеется, достаточно для конкретизации чувства бунта: из неясного и абстрактного это чувство стало точным, ощутимым, и это уже способно добавить хотя бы ещё одну морщинку на лице универсума.
Только Революция может освободить нас от гнусности мёртвого груза пережитков. Это свободно выльется в тотальное обновление отношений человека к человеку. Мотивы более чем достаточные, я полагаю, для того, чтобы каждый истинный поэт следовал им душой и телом.
Всё это, возможно, не имеет отношения к книге Жан-Мари Карре о жизни Рембо.
Артюр Рембо, "французский поэт и путешественник", — читаем в словаре Ларусс. Я добавляю: и революционер...
Вся истинная поэзия неотделима от Революции.

Внутри черных дыр нарушаются классические законы физики. Тем не менее, некоторые расчеты того, как могут развиваться события внутри черной дыры, провести можно. Авторы данной работы заключили, например, что при взгляде в горизонтальной плоскости наблюдатель увидит, что излучение смещено в синюю область спектра, а при взгляде в вертикальной плоскости заметит смещение в красную область. Возможности проверить эти выводы на практике у ученых не будет - наблюдателя разорвет на части гравитационное воздействие еще до того, как он успеет что-то увидеть.

Двое ученых построили модель, показывающую, как выглядит пространство для наблюдателя, упавшего в сферически симметричную черную дыру. Статья с теоретическими основами работы доступна на сайте arXiv.org.

Работа ученых носит не только развлекательный характер. Теоретические изыскания "на границе" классической физики могут помочь в обнаружении новых закономерностей и принципов.